Протоиерей Михаил Путинцев. Черта из жизни святителя Игнатия Брянчанинова

Духовным другом свт. Игнатия был Преосвященный Софония (1877 г.), архиепископ Туркестанский и Ташкентский. Преосвященный Софония также, как и святитель Игнатий, с детских лет имел сердечное влечение к монашеской жизни. Воспитанный в благочестивом семействе сельского священника (о. Василия Сокольского, села Эсько, Тверской губернии), Преосвященный Софония с ранних лет полюбил читать Четьи-Минеи и особенно жития святых пустынников. Под влиянием этого-то чтения и возгорелась в сердце отрока искра призвания к монашеству. Любимою его мечтою было удаление в монастырь, в глубокую пустыню, для спасения души и аскетических подвигов. Тотчас по окончании курса в Санкт-Петербургской Духовной Академии, 8 сентября 1827 года, студент Сокольский постригся в монашество.

Преосв.Софония знал Брянчанинова еще в Петербурге, когда первый из них учился в Академии, а второй был сперва юнкером, потом офицером инженерного училища. Студенты Академии почти ежедневно видели двух офицеров, Брянчанинова и друга его, а впоследствии сподвижника в монашеской жизни, Чихачева, когда эти молодые люди приходили в Александро-Невскую Лавру к Литургии или в кельи живших в Лавре благочестивых старцев – иеромонахов Аарона, Харитона и Иоанникия [1].

Служа инспектором в Вологде (с 1829 по 1831 г.), и в свободное от учебных занятий время посещая Семигороднyю пустынь, иеромонах Софония познакомился там и дружески сошелся с Димитрием Александровичем Брянчаниновым, который в то время был послушником этой обители. Любимым предметом бесед их была возлюбленная ими пустыня и мечты об удалении в какой-либо глухой монастырь, где они желали трудиться в неизвестности, в самых тяжелых иноческих послушаниях, в суровых аскетических подвигах. В таких беседах они проводили целые дни, а иногда и ночи. Преосвященный Софония впоследствии много раз говорил: "Знакомство с Брянчаниновым было одно из памятных и дорогих для меня знакомств, по той искренности и задушевности, какою оно отличалось".

И не удивительно: молодые иноки, оба горячо любившие монашество, оба высокообразованные и глубокорелигиозные, не могли не сойтись близко друг с другом и не раскрыть взаимно свои души, горевшие чистым огнем любви к Богу и жаждавшие душевного спасения. Эти святые отношения двух одинаково настроенных душ не могли не оставить в обоих самых светлых и отрадных воспоминаний. Но, по неисповедимым путям Промысла Божия, мечтам молодых друзей о пустыне не суждено было осуществиться: их обоих ожидали святительские кафедры.

Преосвященный Игнатий, хотя уже на закате дней своих, но все-таки имел утешение насладиться уединением и всецело предаться иноческим трудам в тихой келье Бабаевской обители, где он жил на покое. Но Преосвященный Софония до конца своей жизни простоял на страже Церкви Христовой среди многомятежного мира и умер в такой стране, где нет ни одной иноческой обители, и где он был единственный монах.

28 июня 1831 года послушник Димитрий Александрович Брянчанинов принимал от Вологодского Преосвященного Стефана постриг в монашество. Иеромонах Софония подводил его к пострижению. Но в том же году о. Софония был перемещен на службу в Архангельск, и свидания друзей прекратились.

Через много лет архимандрит Софония посетил друга своего, Сергиевского архимандрита Игнатия, бывшего в то время в апогее своей славы. Слышавши много рассказов о роскошной будто бы жизни отца Игнатия и видя действительно богатую обстановку его келий, архимандрит Софония спросил своего друга: "Что же, о. Игнатий? Где наши мечты о пустыне, о строгих подвигах и лишениях?.." Архимандрит Игнатий молча повел его в одну из отдаленных комнат своего настоятельского дома, и что же увидел там вопрошавший? – Голые стены, одну небогатую икону с неугасимою лампадою пред нею, убогую рогожку на полу, и только!.. Архимандрит Софония понял этот безмолвный ответ своего друга: вся роскошь, все великолепие жизненной обстановки о. Игнатия были только наружные, в действительности же он был аскет в подлинном значении этого слова.

Так истинные рабы Божии, руководясь духом смирения, умеют скрывать от взоров людей свои подвиги!

Теперь оба друга покоятся в могиле. Боже духов и всякия плоти! Упокой в Твоих небесных селениях души усопших рабов Твоих: архиепископа Софонии и епископа Игнатия, много возлюбивших Тебя и много послуживших Тебе в земной жизни своей!