Обитель любви

Заметка паломницы, всем сердцем полюбившей Толгский монастырь

В земной жизни каждого человека есть знаковые места, воспоминания о которых живут в сердце, куда тянет всегда – и в дни радости, и особенно – в дни печали. Для меня такой стала Свято-Введенская Толгская женская обитель, к которой Господь направлял мои стопы не один год…

Наши прихожане, паломниками бывая во многих святых местах России, всегда привозят небольшие подарочки. Так в моем красном углу появился небольшой Толгский образ Богоматери, а в душу запал восторженный рассказ о чудесной обители, расположенной совсем недалеко от Ярославля. И потому, оказавшись через несколько лет на рождественских каникулах в этом славном городе на Волге, невозможно было не выкроить один денечек для поездки не только к чудотворной иконе Божией Матери, но и к мощам святителя Игнатия, которые почивают под сенью монастыря.

Та поездка тронула мое сердце и зародила желание приехать на более продолжительное время. Хоть и не сразу, но это было исполнено, и по воле Божией вот уже три года подряд я приезжаю в обитель, ставшую любимой, потрудиться и помолиться.

Монастырь

В далеком 1314 году на берегу Волги, возвращаясь с посещения своей паствы, заночевал Ростовский епископ Прохор, в схиме Трифон. В полночь святитель был разбужен светом, исходящим от огненного столпа на противоположном берегу реки. Взяв посох, владыка в одиночестве по чудному мосту, ведущему к этому столпу, переходит на другой берег, где и видит нерукотворную икону, висящую высоко на воздухе. Можно представить, как пламенна и духовно высока была молитва епископа перед чудесным образом Богоматери! Возвратился владыка по тому же мосту в стан и по смирению своему решил никому не рассказывать о дарованной ему благодати. Но у Господа были свои планы: собираясь продолжить путь, не смогли найти владычний посох, и епископу пришлось рассказать спутникам, где он мог его оставить. Рядом с найденным посохом была обретена и икона Пресвятой Богородицы. На этом месте решили основать мужской монастырь. Храм был возведен за один день и освящен в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Обитель стала называться Толгскою, так же как и явленный образ – по названию речки Толги, впадающей в этом месте в Волгу.

Толгский образ был явлен людям еще раз. В начале XV века монастырь практически полностью сгорел. Утрата иконы настолько сильно переживалась иноками, что они в скорби решили покинуть пепелище. Но по трехдневным горячим молитвам одного из монахов было открыто, что икона цела и невредима, находится на дереве недалеко от монастыря. Надо ли говорить, какими радостью и благодарственными молитвами сопровождалось это второе обретение чудесного образа! В благодарность за полученную милость братия на месте второго явления иконы поставила часовню, где служила молебны. С пожаром связано и одно из первых чудотворений от иконы. Некий Василий, пожертвовав на восстановление монастыря значительную сумму, был по горячим молитвам перед образом исцелен от своей тяжкой болезни – с детства не ходящий, встал на ноги и пошел, как будто никогда и не болел. Также от своей болезни исцелился и Иван Грозный, остановившийся в обители по пути из Кирилло-Белозерского монастыря, куда он ездил лечить ноги. С благодарностью царь богато украшает ризу Пресвятой, дарит щедро убранный образ Спаса Нерукотворного и немало жертвует на саму обитель. Надо сказать, что с этих самых пор монастырь можно с полным правом назвать «царским» – ведь в него приезжали помолиться перед чудотворным образом практически все российские цари.

В конце XIV века Толгский образ Пресвятой Богородицы во время утрени замироточил – это событие впоследствии нашло свое отражение в росписи Введенского храма. А во- обще чудес и исцелений от иконы было огромное множество – как и тогда, в далекие времена, так и теперь, в наше суетное время.

Несколько веков обитель жила мирной молитвенной монашеской жизнью. В смутное время монастырь был практически полностью разграблен и осквернен поляками, сорок шесть иноков – убиты. В конце XIX века над местом братской могилы была устроена часовня. Здесь в день избиения монахов – 18 мая – ежегодно служится панихида.

На момент наступления богоборческого периода храмовый ансамбль Толгского монастыря включал в себя соборы Введенский, расписанный уникальными фресками в семь ярусов (сохранившимися до наших дней), Крестовоздвиженский с одностолпной палатой, церковь в честь Нерукотворного Образа Спасителя и надвратную – в честь святителя Николая Чудотворца, а также часовню над местом захоронения убиенных иноков и трехъярусную монастырскую звонницу. О том, как разрушали, оскверняли и грабили монастырь в советское время, можно написать много горьких слов. По сути, его судьба мало чем отличалась от судьбы многих русских православных святынь. Но казалось, что Пресвятая Богородица даже в самые страшные времена не оставляла эту обитель без Своего покровительства. Чего только стоит история о строительстве, вернее, о планах возведения Ярославской гидроэлектростанции! Вскоре после закрытия монастыря (в 1928 году) в нем было решено разместить управление строительством. Введенский собор и звонница безжалостно выбираются как полигон для испытания модели станции. Для реализации замысла в полу собора пробили отверстие, соорудили огромную белую плиту, перед алтарем воздвигли макет плотины, звонницу определили под резервуар для воды. И работа закипела… Слава Богу, результаты испытаний показали невозможность строительства станции конкретно в этом месте, Волгострой переехал в Рыбинск, а монастырь был передан под жилье горожанам. И продолжилось его варварское разрушение – достраивались этажи, прорубались окна и двери, портились росписи, уничтожались ненужные, с точки зрения обывателей, карнизы и своды. Последний всплеск разрушений относится к 1986–1987 годам – шла подготовка к возвращению монастыря Русской Православной Церкви, все жители были из него переселены. Оставшись вообще без каких- либо хозяев, монастырь подвергся нашествию дачников, разбиравших последнее, что осталось в обители. Тогда особенному разрушению подверглись древние монастырские стены, кирпичи из которых люди планировали использовать на своих участках…

7 декабря 1987 года – особый день для обители. Именно в этот день обитель празднует свое второе рождение. Открылся первый в современной России женский монастырь, а возглавила святую обитель матушка Варвара (Третьяк). Можно написать целую книгу, как с молитвой и терпением шло трудное дело возрождения обители, как постепенно отступала «мерзость запустения» и возвращалось былое величие монастыря. У Господа ничего не бывает случайного – для поддержки сил сестер 26 мая 1988 года обитель обретает мощи святителя Игнатия (Брянчанинова), а в 2003 году как Божий дар за огромные труды по воз- рождению монастыря и по неусыпным прошениям сестер и священнослужителей Ярославской епархии в ее стены возвращается чудотворный Толгский образ Пресвятой Богородицы!

Сейчас от красоты храмового ансамбля (полностью восстановленного в своем первоначальном виде) просто захватывает дух, молитва сама просится в сердце, а на глаза наворачиваются слезы. Конечно, все вернуть на круги своя усилиями только одного человека было бы невозможно. И все же – среди тех, трудами которых воздвигалась обитель, на первом месте – бессменная настоятельница монастыря, матушка Варвара.

Игумения

Мало кто в монастыре матушку Варвару называет игуменией. С виду строгая и суровая, на самом деле – любящая и внимательная для всех в обители: и для сестер, и для гостей.

Вам очень надо встретить настоятельницу? Смело отправляйтесь в храм, на службу. Если игумения не в отъезде, то она – там, на левом клиросе: читает, регентует, поет. Молитвенный день не начинается у сестер без ее благословения! И наблюдая ежедневно за жестами, словами, общением сестер с ней, понимаешь – между ними царит искренняя любовь, которую невозможно сыграть. Мы наблюдали, как за благословением подходила к игуменье одна из сестер. Матушка минут пять с ней разговаривала, что-то уточняла, видимо, давала какие-то напутствия, а благословив, еще долго держала ее склоненную голову в своих руках, целуя ее и, скорее всего, молясь о ней. Даже до нас, трудниц из Ухты, стоявших в отдалении, доходили волны любви и добра и, казалось, распространялись на весь храм!

Матушка ни минуты не находится в покое: решает какие-то вопросы, общается с гостями, опекает и напутствует сестер. Остается только удивляться ее активности и жизненной силе.

Уезжая, мы подошли под ее благословение. И для нас нашлись у нее минутки, чтобы спросить, кто мы, откуда, а узнав, что мы трудились в монастыре, поблагодарить за труды и позвать опять.

Удивительна ее судьба, невероятны ее духовные собеседники, поразителен результат ее труда по организации восстановления обители и налаживанию в ней монашеской жизни. Храни Вас Бог, матушка Варвара! И многая Вам лета!

Святыни

Конечно, самая главная святыня – Толгский образ Пресвятой Богородицы. Как правило, именно к нему приезжают за помощью и утешением. И Божия Матерь помогает всем, притекающим к Ней с чистым сердцем и покаянным настроением. Чудеса, происходящие от Нее, неисчислимы. Как свидетельства о них, икону украшают многочисленные пожертвования от людей, получивших исцеления.

Икона была передана музеем монастырю на определенных условиях: она находится под бронированным стеклом, все время в одном и том же месте – одностолпной палате Крестовоздвиженского собора, под круглосуточной охраной и видеонаблюдением. Перед ней неусыпно читается акафист, всегда около – молящиеся люди. Рядом с ней тихо и спокойно.

Во время богослужения верующие могут приложиться еще к одной большой святыне – частице Ризы Господа Иисуса Христа.

Под небывалой красоты сенью покоятся мощи святителя Игнатия. Они находятся в том храме, где проходят службы: в осенне-зимний период – в Крестовоздвиженском, в летний – в Введенском. Во время утреннего молебна мощи открывают, и у всех молящихся есть возможность приложиться к открытой раке и попросить святителя о самом сокровенном.

Монастырь хранит еще множество святынь, расположенных в общих и частных мощевиках, в храмовых иконах Божиих угодников. Это дает уникальную возможность почти на каждой службе прикладываться к мощам святого, чей праздник ныне отмечается. Удивительные ощущения: святой – рядом и откликается на твои прошения!

Еще одна святыня была открыта для меня в день отъезда в прошлом году. Мне было грустно, уезжать не хотелось. Я нашла укромное местечко около иконы Божией Матери «Знамение». Взглянула на икону и даже не сразу поняла, что там с ней такое происходит. Не веря своим глазам, уточнила у инокини свою догадку – икона мироточила. И уже до конца службы я не отходила от образа Божией Матери, благодаря Бога за посланное мне так вовремя утешение.

Службы

В широко известном повествовании о том, как князь Владимир Красное Солнышко выбирал для Руси веру, есть свидетельства отправленных им в Византию послов о православной службе: «Не знаем, были мы на небе или на земле». Это и про толгинские службы. Они, как и положено в монастыре, продолжительны и насыщенны, но это не в тягость. Даже в строении служб – промысел Божий. Основная часть богослужения (как вечернего, так и утреннего) проходит в полумраке. Молиться в такой обстановке очень комфортно и легко, ты не отвлекаешься на окружающую мирскую суету.

Отдельного слова заслуживает пение сестер. Когда левый и правый клирос попеременно «уступают друг другу место», сами собой начинают литься слезы, кажется, что твое тело исчезает, растворяется, а остается одна душа, которая молится, вторя певчим. На обычных службах большое разнообразие напевов. Каких мы только не услышали! Кажется, что сестры поют, как дышат: легко и воздушно!

Есть удивительный момент на утрени: когда сестры попарно, в соответствии со своим чином, подходят к помазанию. Это очень торжественно, красиво и символично. И начинаешь сожалеть, что ты не там, с ними, а следуешь в совсем не стройной бесформенной толпе паломников и трудников…

Сестры

Сестер в обители с каждым годом становится все больше. Вообще-то обращаются к ним не «сестра», а «мать Мариам», «мать Людмила», «мать Мастридия»…

В монастырь матушка берет всех – было бы желание. Но постригут в монахини далеко не сразу. Сначала надо пожить послушницей – это время дается на то, чтобы понять, готова ли ты покинуть бренный мир. А потому жизнь послушниц проходит в общем режиме монастыря, они соблюдают тот же служебный ритм, получают те же послушания, изучают духовную литературу, несут положенное молитвенное правило, живут в кельях с инокинями. Инокини – это следующая ступень монашества, когда послушницу пострига- ют в рясофор, иногда – дают новое имя (как акцент на начале новой жизни и в честь ее новой небесной заступницы), одевают рясу и камилавку, но без принятия монашеских обетов (поэтому такой постриг называется «малым»). Тем не менее, само именование «инокиня» свидетельствует о том, что человек от многого отказывается, желая жить по- иному, нежели мирские люди. Инокини (или рясофорные монахини) готовятся к пострижению в малую схиму, во время которого даются монашеские обеты (послушания, нестяжания, целомудрия и непрестанной молитвы), меняется облачение: появляются мантия (длинная накидка без рукавов, покрывающая рясу), параман (четырехугольный плат), клобук, четки и сандалии, часто дается имя новой покровительницы (вернее, еще одной). Такой постриг подразумевает вступление монаха на путь строгого аскетизма. По воспоминаниям принявших постриг, ощущения во время него были совершенно необыкновенными, такого глубокого покаяния и высшего счастья они еще никогда не испытывали в своей жизни. В Толге именно инокинь – больше всего.

В монастыре схимницы есть тоже, и, как положено, живут они в своем келейном корпусе, в трапезной у них свой, отдельный от других стол, а некоторые едят в келиях. У них нет послушания, помимо служения духовного, а особая одежда схимонахинь (куколь) позволяет им как можно меньше контактировать с окружающими, в том числе – на богослужениях.

Преподобный Нил Мироточивый в своих «Посмертных вещаниях», в целом определяя монашество как воинскую службу Царю Небесному, о трех степенях монашества пишет так: «Принятие рясофора есть вписание себя в войско и беспрестанное изучение боевого дела. Мантия же есть выступление в поход, подобно тому, как при наступлении войны войска выступают и шествуют военным походом. Принятие же великого образа, схимы есть вступление в решительное сражение, когда войска достигнут места и приведут себя в полную боевую готовность». В Толгском монастыре все монашеское войско (а это более 100 насельниц) представлено в полном составе.

Все сестры монастыря очень разные, но всех объединяет одно: они любят Бога, а значит, и всех, кто к ним приезжает в монастырь. Их терпение, как следствие этой любви, просто безгранично. Сколько искушений приходится им терпеть от посетителей монастыря!

Всенощное бдение. На службе много народа, среди которого выделяется молоденькая мама с дочкой двух-трех лет. Девочка ведет себя в храме непосредственно: бегает, прыгает, поет песенки, дергает сестер за рясы. Мама, виновато улыбаясь, ходит за ней, не предпринимая никаких попыток ее успокоить. Не знаю, как остальным, а мне уже даже стало интересно: где же предел терпения у монахинь, и есть ли он в принципе? И только после того, как девочка взяла одну из табуреточек, используемых инокинями для молитвы, и бросила ее через весь храм, к маме подошла сестра и попросила ее погулять около монастырского пруда. И мне показалось, что сделано это было, в общем-то, из-за снисхождения к немощам присутствующих в храме мирских людей, наблюдавших с интересом за происходящим и отвлекшихся от молитвы.

Пятничная вечерня. Монахиня на коленях молится. К ней подходит одна из паломниц и, практически ложась рядом с ней (а по-другому – никак!), начинает у нее что-то выспрашивать. Как Вы думаете, ее вопросы остались без ответа? Или, может, ей сделали замечание о недопустимости такого поведения? Угадали: все ответили, разъяснили и наверняка помолились о ней.

Сестер, праздно проводящих время, здесь не увидишь – каждая из них или занята выполнением своего послушания, или молится на службе в храме. Матушка считает, что каждая ее духовная дочка должна уметь делать все, а потому послушания выполняются как бы «по кругу»: каждая из сестер и в лавке может поторговать, и в колокола позвонить, и на подворье за скотиной поухаживать, и цветы посадить, и на кухне помочь – всего не перечислить! А все труды сопровождает молитва: или Иисусова, или Богородичное правило (150 раз «Богородице, Дево, радуйся!»), – потому и работать легко и радостно.

Мне бы не хотелось, чтобы люди представили себе какую-то идеальную монастырскую картинку всеобщей любви и прощения. Среди монашествующих, как мы смогли заметить, искушения присутствуют в немалой степени. И друг с другом они пререкаются, и на послушания, бывает, ропщут, и ленятся, и пустословят, и не всегда выдерживают поведение гостей. И все же, все же… Общий фон в монастыре – спокойной ровной глубокой Любви. А разве Любовь бывает без скорбей?

Гости монастыря

В монастыре очень много гостей. Еще три года назад их было в разы меньше. Сейчас в субботу на Всенощном бдении невозможно найти укромное местечко для молитвы, на исповедь выстраиваются длиннющие очереди, в воскресенье на Причастие выносят две Чаши. И это, наверно, хорошо: люди приходят к Богу, молятся Ему, принимают Святые Дары. Но сестричкам стало труднее: суета, мирские искушения, послушания, связанные со встречей гостей, общением с ними – все то, от чего они в свое время ушли в монастырь, опять становится близко к ним.

А еще в монастыре живут трудники – люди, которые приезжают сюда не только помолиться, но и потрудиться во славу Божию, кто на несколько дней, а кто – на несколько недель. Таким здесь рады всегда. У каждого из них – своя история, свои причины. Кто- то, заболев, первый раз приехал сюда за помощью к Пресвятой Богородице, а получив исцеление, не смог остаться неблагодарным. Некоторые, попав в трудную жизненную ситуацию, приходят к единственно верному решению и совершенно правильно определяют место, где могут получить помощь, в первую очередь – духовную. Часто встречаются люди, которые, устав от мирской суеты, едут за порцией благодати, в этом месте щедро раздаваемой: поживут немного, надышатся монастырским воздухом, и опять – «в бой». А есть те, у которых и скорбей больших нет, в миру все благополучно, а прикипела душа к этому месту, тянет сюда так, что сил нет. Некоторые свой трудовой отпуск полностью здесь проводят. Со стороны это и удивительным показаться может: человек в пять утра встает, целый день – то служба, то послушания, казалось бы – какой это может быть отдых! Но тот багаж, что увозит отсюда трудник, – бесценен. Здесь вас поджидают и удивительные открытия (большей частью – самого себя), и невыразимая красота богослужений, и непередаваемо сладкий воздух, и неописуемое состояние от постоянного присутствия Божией благодати!

Жизнь трудников непроста, на них сваливается множество искушений, но столько света и благодати в этой обители, что, только ее покинув, потихоньку начинаю прикидывать, когда же можно будет уже безболезненно сообщить родным и близким, что я опять уезжаю туда, где живет Любовь…

Галина Смирнова

«Колокол Севера» №1(72) январь 2017 г.